Второй новостью, которую сообщил мне Кауфман, было то, что Бейкер будет заключительным выступаю­щим перед голосованием. Организаторы конвента уст­роили то, что средства массовой информации называют выходом каждого кандидата по регламенту «конкурсов красоты»-. Мы все должны были выступать перед делега­тами, при этом последнее слово сохранялось за Го­вардом.

Наконец, мне было сказано, что, поскольку Бейкер и Коннэлли были лучше подготовлены к данному ме­роприятию, мои шансы на занятие приемлемого ме­ста — в лучшем случае третьего — зависели от того, ка­кое впечатление я произведу с трибуны съезда.

Ожидая за кулисами своей очереди появиться на трибуне, я пробежал глазами наброски своей Речи — речи с большой буквы. Каждый президентский канди­дат составляет свою главную Речь, ту самую, которую он постоянно отрабатывает и шлифует на протяже­нии всей кампании. В ней концентрируется все то, что он хочет довести до сведения общественности, суммируются его предвыборные тезисы, выражается его позиция по основным проблемам, содержится призыв поддержать его.

Самая известная подобная Речь в новейшей американской политической истории произнесена Ро­нальдом Рейганом. Впервые она прозвучала перед национальной телеаудиторией в его кампании против Голдуотера в 1964 году. Она пережила несколько поли­тических циклов между 1964 и 1980 годами, но ее центральный тезис, что «Америка представляет собой последнюю надежду людей на Земле», и утверждение, что Америка подошла к «рубежу, когда приходится де­лать выбор между индивидуальной свободой и властью государства», остались неизменными.

Стиль Рейгана отличался яркой индивидуальностью. Мой собственный стиль не был постоянен и зависел от того, писал ли я свое выступление заранее или им­провизировал. Те, кто пишет выступления для канди­датов, естественно, хотят, чтобы кандидат не отступал от текста. Но, возвращаясь к дням своей кампании в Техасе, я вспоминаю, что мне было удобнее, когда передо мной были лишь общие наброски, я мог реаги­ровать на поведение аудитории и ориентироваться на месте.

В Портленде в этот день царила атмосфера, харак­терная для съездов. 800 делегатов были с боков и сза­ди окружены местами для зрителей, которые, несмотря на дезорганизацию в других отношениях, внушитель­но представляли кампанию Буша. По мере того как я говорил, я чувствовал, что стихийный энтузиазм на­ших молодых сторонников (голосистые студенты в по­тертых джинсах) оказывает все большее впечатление на делегатов.